[mash-sama]

я дописала пошлятину ХД
специально для Кати.
не уверена, что понравится, и надеюсь на адекватную критику.
возможны ошибки, я перечитала лишь раз.

ПыСы: Кать, прости, чистой порнушки не получилось, я не могу писать трах-фики X)))))

Название: Осознание и принятие.
Жанр: немного рассуждения, много романтики и чистого секса.
Пейринг: Омия
Рейтинг: NC-17
Размер: мини (1894 слова)
Саммари: Ночь осознаний и принятия.

Нино надеялся, что на берегу будет тихо, и ему удастся поиграть, но он забыл о маленькой детали. О ночном баре, который закрывался после двух часов ночи. Посмотрев в сторону него, он хотел было отвернуться, но его взгляд зацепился на знакомой гавайской рубахе.
Оно. Он стоял у стойки и пританцовывал. Расстояние между баром и Нино было небольшим, и потому ему удалось увидеть выделяющийся загар Лидера.
Тот, заметив взгляд согрупника, поднял свой стакан, как знак того, что он его заметил, и пьет за него, но Нино лишь, фыркнув, отвернулся.
Море. Казу никогда его не любил, и дело не в морской болезни. Что люди находят интересного в купании в соленой воде? И всегда отказывался ездить на пляж, когда Айба тащил его силой. А теперь он здесь, неизвестно в скольки километрах от Японии, на берегу Средиземного моря. И все Араши тут, но ему не очень хотелось проводить этот вечер в веселой компании.
Лидер же всегда как человек-одиночка. Он может веселиться там, где никто не веселится, к тому же, ему не скучно одному. В отличие от Нино, ему не становится неловко танцевать с самим с собой. Человек из другого теста, так всегда считал Нино.
Его мысли снова вернулись к морю. Он так не любит его днем, но так любит ночью. Нино сам этого не понимал, но днем он человек-отторжение, а ночью – человек-принятие.
Море слишком красиво ночью. Луна бликами отражается в волнах, а они медленно, почти бесшумно, приближаются к берегу. Красные огни от ближайших портов медленно то угасают, то снова зажигаются. Море прекрасно, и только ночью Нино может это принять.
Сатоши же любит море днем и ночью, оно ему как немой друг, с которым он делится своими проблемами и тайнами. Хотел бы Нино быть его морем…
От этой мысли стало неловко. В последнее время он все чаще и чаще замечает за собой не совсем нормальное отношение к Лидеру. Сначала он полюбил все футболки, в которые одевают Лидера. Потом кепки, какие бы не носил Лидер. А теперь еще и гавайскую рубашку, в которой щеголяет Оно на отдыхе. И иногда он чувствовал какое-то щемящее ощущение в груди, от чего тут же себя останавливал.
Лидеру нравился Нино. Простой и незамысловатый, дерзкий и привлекательный. В нем сочетался ребенок и взрослый, еж и кенгуру, закат и рассвет, и это делало его идеальным в глазах Сатоши. Даже сейчас, Казу сидит у моря, чего больше не увидишь, наверное, никогда, с гитарой рядом, совершенно один. А вчера чувствовал себя превосходно в веселой шумной компании. Оно этого не понять, а потому и тянуло. Побольше узнать, побольше исследовать. Любопытство горело внутри Сатоши, но он лишь молчал, боясь сказать что-то лишнее и спугнуть младшего.
Да, у него были мужчины. Всего два. Не чистая случайность, и он смирился с этим. Ему нравится Казу как мужчина, эта мысль снова пришла ему в голову, когда подходил к Нино все ближе и ближе.
Взгляд младшего был отсутствующим. Старые джинсовые бриджи до колен и простиранная футболка. Длинные отросшие волосы, спадающие на глаза. Все это заставило Сатоши тепло улыбаться, улыбаться, и не останавливаться.
Казу немного удивился, увидев улыбающегося Лидера, приближающегося к нему. «И чего ему надо? Небось выпил опять много. Я все равно не пойду танцевать».
- Что ты тут делаешь? – голос Оно оказался вполне трезвым, и тогда Нино удивился еще сильнее.
- То же, что и ты. Отдыхаю.
Оно хотел придумать еще какой-нибудь вопрос, но промолчал. Кажется, все ответы были для него очевидными (хотя, это совсем не так, дело в другом).
Молчание не создавало впечатление неловкости. Нино без каких-либо угрызений совести думал о своем, в то время как Лидер сидел тихо, почти не двигаясь. В стороне бара начали расходиться, голосов становилось все меньше и меньше, и вот, там уже погасли огни. Никто из них даже не повернулся в ту сторону. Нино смотрел на море, а Лидер на маленькие ножки Казу, которые Оно тут же пообещал себе нарисовать.
Вдруг резко Казу убрал ноги и сел в позу лотоса. Он взял гитару, что лежала справа от него, и начал наигрывать аккорды.
Как только Оно узнал песню, он начал напевать.

Kisetsu tachi ga yuuhi wo tsuretekite
Kage ga watashi wo mitsukete nobiru~

Так они начали петь вместе, идеально попадая в аккорды, создавая идеальный дуэт. Мысль о том, как их голоса красиво звучат вместе, никогда так не трогала Сатоши. Они сотни раз записывались в студии, сотни раз вместе занимались вокалом, но никогда он еще не чувствовал такого. Как будто они связаны, будто они похожи, как будто они один человек. Сатоши посмотрел в лицо Казу. Оно наслаждалось тихими звуками музыки, чувством, как она льется из груди, и сейчас его было не остановить.
Очень-очень опасно. Это как ходить по раскаленным проводам – может ударить током. Нино слишком уязвим, он ничего не может сделать, и, кажется, вот-вот сорвется на дикий плач. То ли от счастья, то ли от грусти, он не понимает, да и не хочет.
Кажется, Оно читает его как открытую книгу. И тут Сатоши осеняет – он понимает его как никто другой. Такой разный, удивительный, но его мысли, его жесты, даже ответы на вопросы, Оно всегда знает заранее. Человек, который так не похож на него, иного мировосприятия, он думает по-другому, но Сатоши знает, как именно. От этого осознания хочется кричать. Но Оно как всегда молчит и только смотрит, не отрываясь, на Казу, который не замечает ничего.
Думать? Нет. Оно ощущал. Чувства Нино передавались ему телепатически, и он чувствовал примерно то же самое сейчас. Не осознавая, Лидер сел на колени и подвинулся к лицу Казу. Они сидели напротив. Погасла последняя лампочка, но лицо Нино как будто светилось. Оно готов был утверждать, что видит каждую застывшую слезу, но он молчит. Медленно поддается вперед, убирает отросшие волосы и целует в лоб. Младший сначала жмурится от резкого прикосновения, но через несколько секунд хочет ощущать губы Сатоши на своих. Не почувствовав отторжения, старший опускается к губам. И мир переставал существовать. Только сейчас. Только они и гитара между ними.
Нино поддается желанию и отпускает инструмент из рук, обхватив Оно за шею. Лидер вдыхает в поцелуй, как он жаждал этих прикосновений. Борьбу языками ведет Оно, но Казу не против, сейчас он готов принимать, принимать язык Оно, принимать правду, принимать происходящее.
Руки Сатоши побрели по горячей коже под футболкой. Им пришлось оторваться, чтобы он мог снять лишнее.
Пауза. К Нино медленно начинает приходить сознание, но желание не исчезает. Оно пытается как можно скорее снять свою гавайскую рубаху, и когда он оказывается в одной майке, Казу осеняет.
Нино любит не футболки на Лидере, а руки Лидера. Он любит не его кепки, а то, как его лицо выглядывает из-под нее. Он любит не гавайскую рубаху, а то, как сексуально он в ней выглядит.
Осознание и принятие.
Нино кидается целовать плечи и руки Оно, как будто благословляя. Когда становится тесно в штанах, Оно неохотно отстраняет Нино и за руку заставляет встать вместе с ним.
Снимать майку на глазах возбужденного Нино - это карма. Оно медленно снимает штаны, а за ними и белье, и предстает в своем ангельском обличии.
Нино понимает, что О-чан ждет, когда тот разденется. И Нино начал снимать бриджи, а затем и трусы.
Стоя друг перед другом до гола открытыми, они соприкасаются телами и превращаются в близнецов. Крепко ухватившись друг за друга руками, они целуются и возбуждаются, оставляют следы и царапины, отдаются полностью. Один темный, блестяще загорелый, второй белый и светящийся как белый песок. Такие разные, но так похожи.
Когда Нино целует плечо Лидера, старший прикасается к его возбужденному члену. Казу случайно кусается от резкого наката наслаждения. Движения грубые, но медленные, от чего Нино уже готов кончить. Слюнявив плечо Сатоши, он не мог пошевелиться, только стонать и обхватывать губами, кричать и поддаваться, летать и приземляться. Он окончательно потерял рассудок, когда его О-чан опустился вниз и взял его плоть в рот.
Казу коротко закричал. Он обхватил себя руками, пытаясь не упасть. Вспышки наслаждения приходили все чаще и чаще, Нино вспотел от собственных усилий, и не выдержал, когда наслаждение полностью захватило его.
- О-чан… - проговорил он, и его ноги обессиленно начали сгибаться, но Лидер быстро подхватил его за задницу и уложил на песок. Ему удалось сделать это, даже не отстраняясь, потому Нино не потерял ощущений.
Оно продолжал. Грубо, медленно, как будто издеваясь. Казу не знал, за что ему держаться от напряжения, потому спрятал свои руки в шевелюре старшего. Он дико закричал, движения стали резче и быстрее, Нино кончил, заливая семенем своего Лидера.
Казу пытается отдышаться. Сатоши падает рядом и пытается контролировать свое возбуждение. Младшему вскоре удалось восстановить дыхание и набраться немного сил, чтобы повернуться к Лидеру. Старший тоже лег на бок, и вот они молча оглядывают друга друга, влюбленными и безумными глазами.
Оно заставлял себя не думать об эрекции. Главное, чтобы Казу было хорошо. Главное, что Казу сейчас доволен. Что он смотрит на него сейчас словами благодарности. Господи, спасибо тебе за это!
- Знаешь, Казу…
Нино улыбнулся от того, как Лидер назвал его.
- Я люблю тебя…
Казу моргает, но не удивляется. Не знает, что сказать. Лидеру страшно, что этого больше не повторится. Он убегает от своих мыслей, вскакивая и направляясь в воду.
Соленая вода начала помогать, Оно отпускало. Так же ему помогали мысли о том, что завтра Казу, скорее всего, пожалеет об этом. Но он увидел его, довольного, заходившего в воду и дрожащего от прохладной воды. Казу, как ребенок, побежал к своему Лидеру и прыгнул на него, обхватывая ногами.
Резкие мелкие поцелуи, быстрые, довольные, смешные. Оно чувствует.. благодарность? Казу благодарен ему?
- Сатоши… Трахни меня.
- … Что?
- Трахни меня. Пожалуйста.
Поза была из не самых удобных, но что-то помогало им держаться. Полностью охватившись за Лидера, он дал доступ к своей промежности, потираясь о еще возбужденный член Оно.
- Казу, у меня нет презерватива.
- Я верю тебе, О-чан, - младший последний раз поцеловал Лидера и устроился на плече поудобнее.
Оно держал весь вес Нино, и он не понимал как. Обхватывающие его задницу ноги возбуждали еще сильнее.
Сатоши боялся сделать ему больно. Он готовил его, водя вдоль прекрасной задницы. Казу же посчитал это поддразниванием, и сам насел на член Оно.
Лидер запаниковал. Нино сейчас, должно быть, разрывает изнутри. Он не хочет делать все так, как полагается! Но отстранив от своего плеча лицо, он увидел лишь довольное выражение лица, выражающее сладкую боль.
- Мазохист.. – проговорил Оно и начал подстраиваться под движения.
Вдвоем стало легче. Они попадали в ритм, как в аккорды, исполняя песню о любви. Сатоши уже не понимал, что происходит, и только поддавался ощущениям, равно как и Нино. С каждым новым толчком член Нино соприкасался с животом Оно, и это вызывало целый фейерверк чувств, отчаянных, молящих, заставляющих реветь навзрыд.
Их уносило ближе к берегу, и чем меньше вода держала их, тем тяжелее было Оно держать Нино. Не выдержав, Оно хотел положить Казу на воду, но увидел, что они уже на берегу, и лишь ступни омываются водой. Лидер положил Казу на мокрый песок, не нарушая ритма. Казу отказывался приходить в себя, возбужденно крича и умоляя не останавливаться. Оно одарил Казу своей любовью, засосав кожу у ключицы, и возбуждение не дало ему оторваться. Казу не понял, что начал кончать, просто наслаждение стало больше и выше, чем было, чем вообще когда-либо было, и когда он очнулся, то уже ощущал в себе жидкость Лидера. Они кончили одновременно, и О-чан устало упал на грудь Казу, и начал покусывать ухо младшего для своего и его успокоения.
Кажется, Нино никогда так не уставал. Не то, чтобы во время секса, вообще никогда. Он не чувствовал ног, задница онемела, рот пересох от непрерывных криков.
- Знаешь, О-чан… Это мой лучший секс.
Оно довольно улыбнулся, почти мурлыча, и Нино это почувствовал.

Днем Нино человек-отторжение, а ночью – человек-принятие. Но он поклялся себе, что для Сатоши он навсегда останется тем, кем он захочет.